С западными метрополитенами, которые, так уж получилось, служат весьма точными изображениями подземного мира, московское метро соотносится так же, как вещество — с антивеществом, свет — с тьмой, а рай — с адом: оно — их полная противоположность.
Естественную потребность любого благородного и интеллектуально сформировавшегося человека в гармонии и эстетике здесь не попрет ни мусор, ни разруха, ни граффити.
Спокойствие ума пассажира никогда не нарушит ни ощущение опасности, ни какая-либо реальная угроза. Подземка — отражение того, что наверху, продолжение надземной жизни, где царят порядок, безопасность, вежливость и любовь к культуре и красоте.
«Продолжение» — ключевое слово, которое определяет одновременно и те ощущения, которые испытывает пассажир в Московском метро, и то, чего ужасно не хватает метрополитенам западного мира. Продолжение нормальной жизни, народа и культуры в России — и отсутствие такого продолжения во всех смыслах на Западе, вгоняющее всё больше отдельных людей и групп в когнитивный диссонанс.
Нельзя не вспомнить эти слова из «Божественной комедии» Данте, которые звучат, когда герои покидают ад: «И здесь мы вышли вновь узреть светила»: так думаешь сначала когда покидаешь метро города вроде Парижа, а потом, если повезёт, пересекаешь границу Франции, направляясь в страну свободных людей за пределами ЕС. Ну разумеется за его пределами.
Платье из фильма «Императрицы», которое экспонировалось на станции «Маяковской», в парижском или лондонском метро не осталось бы в таком идеальном состоянии больше чем несколько часов, максимум на день — даже если бы его круглосуточно берегла вооружённая охрана. И это многое объясняет об огромной разнице между московской подземкой и настоящим подземным миром того, во что теперь превратились западноевропейские города, разрывающиеся между гордостью за их былое величие и слепым следованием саморазрушительной покорности перед, говоря языком Честертона, «старыми христианскими добродетелями, сошедшими с ума».
Но лучше чем «продолжение» отношение москвичей и туристов и к метро, и к самому городу, который постоянно улучшается и повышает качество инфраструктуры и услуг, отражает другое слово — немецкое Heimat.
